Нина Мечковская - Социальная лингвистика [таблицы в рисунках]
Норма литературного языка — явление национальное и историческое. Именно в своеобразии культуры и истории народов лежат факторы, определяющие своеобразие их литературных языков. При этом особенно существенны те исторические условия, в которых происходило формирование национального литературного языка.
О языках — "гениальных юношах" и языках — "маститых гениях".В типологии литературных языков очень важны хронологические границы понятия, "современный литературный язык". В различных национальных языках продолжительность того последнего этапа в истории языка, который в настоящее время осознается носителями языка как "современный", может быть существенно разной. Отношение говорящих к определенному диахроническому этапу в истории языка как к языку "современному" или, напротив, как к языку "вчерашнем дня" проявляется в хронологических границах читаемой в современном национальном коллективе отечественной литературы. Эти границы в основном совпадают с творчеством классиков национальной литературы, в художественной практике которых формировался национальный литературный язык. Так, основные черты современного итальянского литературного языка складываются в XIII–XIV вв:, в творчестве "великих флорентийцев" — Данте, Петрарки, Боккаччо; начало современного французского литературного языка относится к XVII в. (драматургия Корнеля, Мольера, Расина); начало современного литературного русском языка — это 20 — 30-е гг. XIX в. (творчество Пушкина); становление современного белорусского литературного языка связано с именами Винцента Дунина-Марцинкевича и Франтишка Богушевича (середина — вторая половина XIX в.).
Дальнейшая история сложившегося литературного языка состоит в том, что нефункциональное варьирование постепенно преодолевается; углубляется стилистическая и семантическая дифференциация языковых средств; в итоге формируется внутренняя функционально-стилистическая структура литературного языка, что усиливает его обособленность от нелитературных форм существования языка. Вот почему для типологии норм так важно, сколько столетий (или десятилетий) насчитывает "современный" литературный язык.
В. Набоков в Постскриптуме к русскому изданию (1965) "Лолиты" так характеризовал различия в выразительных возможностях между "зеленым русским литературным языком" (начало современной истории — Пушкин) и "зрелым, как лопающаяся по швам смоква, языком английским" (начало современной истории — Шекспир): "Телодвижения, ужимки, ландшафты, томление деревьев, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, все нежно-человеческое (как ни странно!), а также все мужицкое, грубое, сочно-похабное, выходит по-русски не хуже, если не лучше, чем по-английски; но столь свойственные английскому тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями, рвение односложных эпитетов, все это, а также все относящееся к технике, модам, спорту, естественным наукам и противоестественным страстям — становится по-русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма. Эта невязка отражает основную разницу в историческом плане между зеленым русским литературным языком и зрелым, как лопающаяся по швам смоква, языком английским: между гениальным, но еще недостаточно образованным, а иногда довольно безвкусным юношей, и маститым гением, соединяющим в себе запасы пестрого знания с полной свободой духа" (Набоков В. Лолита. М., 19S9. С. 35S-359).
Культурно-психологический смысл стилистики.Итак, глубина и определенность стилистической и смысловой дифференциации языковых средств прямо зависит от "возраста" литературного языка; можно сказать, степень дифференцированности языковых средств есть "функция времени", в течение которого совершалась история литературного языка.
Стилистическая дифференциация увеличивает информационную емкость языковых знаков, поскольку формируется новый компонент содержания знака — стилистическая маркированность[22]. Внутреннее социально-психологическое содержание стилистической маркированности сводится к оценке (или характеристике) знака с точки зрения его уместности в тех или иных условиях общения (то ли при обращении к Богу или в речи о Боге; то ли в общении частном — семейном, бытовом, дружеском, интимном, непринужденном, фамильярном и т. д.; то ли в общении социальном — публичном, служебном, официальном, профессиональном).
Стилистическая дифференциация языка представляет собой исторически первое осознание, осмысление языка обществом. В этом состоит культурно-психологический смысл формирования стилистической структуры языка. Таким образом, начальное познание языка (до первых сочинений о языке, первых словарей и грамматик) носило коллективный, сугубо практический и в основном имплицитный[23] характер, поскольку стилистические оценки языковых средств не формулировались явно, а проявлялись в выборе одного варианта из ряда возможных.
О "традиционных" литературных языках и прерванных традициях.Типологические особенности литературного языка во многом зависят от степени его традиционности по отношению к предшествующему этапу своей истории. Эта связь между сегодняшним днем литературного языка и днем вчерашним может быть существенно различной в разных языках.
Для русского языка характерна тесная преемственность между отдельными периодами его истории. Говоря о первой трети XIX в. как о начале новой (современной) стилистической системы русского языка, следует вместе с тем видеть относительный характер новизны: язык Пушкина отнюдь не был оторван от литературного языка XVIII в., он преобразовал, но вместе с тем и продолжил стилистические традиции XVIII в. Больше того, как показал Б.А. Успенский. (Успенский 1985), в XVIII в., в литературной и филологической практике В.К. Тредиаковского, уже сложился прообраз литературно-языковой ситуации первых десятилетий XIX в. — ситуации сосуществования и конкуренции разных моделей нормализации литературного языка (борьба карамзинистов и шишковистов). Предшествующие этапы истории русского литературном языка — XVIII в., язык Московской Руси, язык Киевской Руси — также были тесно связаны между собой. Преемственность в истории русского литературного языка обусловила то, что его современная стилистика многое наследует от предшествующих, иногда весьма удаленных, состояний литературного языка. Так, из всех современных славянских литературных языков русский язык в наибольшей мере связан с традициями церковнославянской книжности. В его стилистике по-прежнему актуальна оппозиция церковнославянизмов и исконно русских языковых средств (см. с. 76–77). Влияние церковнославянского языка сказалось также в том, что кодифицированный литературный русский язык в целом дальше отстоит от живой разговорной и диалектной речи, чем большинство славянских литературных языков.
В отличие от сравнительно плавной истории русского литературного языка, в истории литературных языков ряда славянских народов была своего рода пауза в развитии. Отсутствие государственной самостоятельности, чужеземное национальное угнетение подавили, оборвали традиции ранней письменной культуры в истории белорусского, украинского, чешского, болгарского, сербского, хорватского, словенского народов. Новая книжно-письменная культура этих народов возникает несколько веков спустя, в результате национально-освободительной борьбы и национального возрождения.
Однако возрождение славянских литературных языков не было возобновлением прежних нормативно-стилистических систем (за исключением чешского языка). Возрождавшиеся литературные языки опирались на живую народную речь, на язык новой литературы и публицистики. С этим связана их бо́льшая близость к народной речи, бо́льшая терпимость к диалектизмам, но вместе с тем и некоторая ограниченность, суженность стилистического диапазона. По-видимому, в таких языках трудно появиться текстам, которые звучали бы так же величественно и торжественно, как, например, ода "Вольность" или "Пророк" Пушкина в русском языке. Но это означает, что и стилистически сниженная речь в молодых литературных языках менее экспрессивна, чем в русском. В переводах она перестает звучать так подчеркнуто раскованно, просто, порой — простецки, как на русском языке. Для ощущения стилистического контраста нужна традиция.
Различия в идеологиях национального возрождения.Типологические черты литературного языка, в особенности языковое "наполнение" функциональных стилей, во многом зависели от идеалов и языковых программ национального возрождения. Например, ориентация создателей чешского литературного языка конца XVIII — начала XIX в. на чешскую книжность XVI в. становится понятной в контексте идей чешского возрождения и антигабсбургского национализма. Идеалом чешского возрождения была Чехия прошлого — до поражения на Белой Горе (1620) — свободное и сильное государство, с богатейшей книжно-письменной культурой[24]. Языковой идеал чешские "будители" также видели в прошлом — в чешском литературном языке XV–XVI вв. Камертоном кодификации для них стала знаменитая 6-томная Кралицкая Библия, выдающийся памятник XVI в. На текстах Кралицкой Библии была основана первая чешская грамматика нового времени — "Подробная грамматика чешского языка" Йозефа Добровского (1809). При этом Добровский даже частично архаизировал язык XVI в. (Национальное возрождение 1978, 9 — 85).
